Русские выбирают Эстонию

Мы попробуем отвлечься от эмоций и уйти от навязанных стереотипов восприятия эстонского общества Россией и российского — Эстонией. Ключевая роль в понимании сложившейся ситуации, по-нашему мнению, принадлежит истории вопроса.

 

Древнерусское население довольно рано вошло в прямое соприкосновение с предками эстонцев — эстами. На протяжении столетий они жили мирно. Между ними не случалось, как бы сейчас сказали, конфликтов на национальной почве. Предки современных русских начали проникать в Эстонию в раннем Средневековье. Еще в 1030 г. князь Ярослав Мудрый основал г. Юрьев, нынешний эстонский Тарту. В ХII-ХIII вв. появились первые поселения древнерусских торговцев, правда, не живших в Эстонии постоянно. Это были своеобразные купеческие слободы, память о которых осталась в названиях улиц старинных городов (vene – русские). К концу ХVIII в. на эстонской земле постоянно проживало несколько тысяч русских. 

 

Во времена, когда Эстонией владели остзейские немцы, и русские, и эстонцы не являлись господствующей народностью. Взаимодействие двух народов "второго сорта" носило мирный паритетный характер, хотя и не было интенсивным: сказывались этнические различия. Парадоксально, но с постепенным втягиванием Эстонии в орбиту влияния Российской империи в ХIХв., русский и эстонский народы продолжали оставаться на вторых ролях. Немецкое меньшинство (бароны) продолжало править прибалтийской губернией. 

 

Лишь курс на русификацию национальных окраин, взятый в конце ХIХ в. властями Империи, немного изменил ситуацию. Русское меньшинство заметно активизировалось. В этот период создаются печатные органы на русском языке, русские библиотеки, просветительские общества. Но и тогда между русскими и эстонцами не наблюдается каких-либо межэтнических столкновений. Эстонские националисты боролись против российской имперской политики, но не против русских как таковых. 

 

Последним было достаточно комфортно в прибалтийской стране. Показателен тот факт, что количество русских в независимой с 1918 г. Эстонии неуклонно росло, и к переписи 1934 г. составляло 8,2 % от всего населения страны. В абсолютных цифрах их стало более 90 тыс. человек. На востоке существовали целые волости, полностью заселенные русскими. Роль национального культурного центра играла Нарва и, отчасти, университетский Тарту. 

 

Добрососедское сосуществование двух народов подтверждается и обратным миграционным процессом — из Эстонии в Россию. Эстонское меньшинство бесконфликтно вливалось в русские земли Империи. Миграция эстонцев в Центральную Россию и Сибирь в конце ХIХ – начале ХХ вв. представляет собой пока что малоизученную тему. На юго-востоке Эстонии не хватало земли из-за перенаселения, и православные эстонцы, которых там было большинство, начали переселяться на восток. Даже официальная советская статистика зафиксировала по результатам переписи 1926 г. более 2% эстонцев, например, в Тверской губернии. Места их компактного расселения, национальные сельсоветы до репрессий 1930-х гг. располагались и в Вологодской, и в Новгородской областях, и в Сибири. Самое большое эстонское поселение до сих пор находится не где-нибудь, а в Красноярском крае. 

 

Естественные процессы мирного взаимодействия в республике прервали драматические события 1940 года. Вместе с национальной интеллигенцией были практически полностью репрессированы эстонские русские. Наработанная годами социальная инфраструктура — периодические издания, общественные организации, религиозные общины — была уничтожена. "Старых русских", за исключением пары тысяч староверов Причудья, в глухих деревнях просто не осталось. 

 

На место коренного русского населения со своей историей, веками выработанной культурой взаимоотношений с местными народами, пришли совсем другие люди. На развивающееся производство республики съехались мигранты со всех концов СССР. Ко времени падения советской власти эти люди уже ассоциировали себя с единым народом. Социологический опрос 1986 г. показал, что 78 % русскоязычных ЭССР предпочитали называть себя "советским народом", напротив, у этнических эстонцев этот показатель равнялся лишь 10 %. 

 

Советским людям было незачем сближаться с коренным населением, они всецело ориентировались на Москву. Характерно, что среди них почти не наблюдалось представителей гуманитарных или творческих профессий, управленцев в сфере народного хозяйства. Мигранты образовали большую серую массу рабочих и военных – безликих винтиков советской системы. Как пишет один из современных исследователей истории русских в Эстонии, профессор Тартуского университета Сергей Исаков, "считалось как бы само собой разумеющимся, что ведущая русская культура – в центре, в Москве, на нее надо ориентироваться. То есть властями сознательно культивировалось представление о местной русской культуре как о второразрядной и провинциальной". Поэтому так трудно формировалась из этой массы подлинная интеллектуальная элита советских русских. 

 

Почти не создав собственной элиты, способной защитить права нового меньшинства, русскоязычные оказались в начале 1990-х в не менее драматической ситуации, чем "старые русские" в 1940 году. Эстонские власти в тот момент мечтали о возвращении предвоенного статус-кво. Поэтому в отличие, скажем, от Литвы, в Эстонии стали давать гражданство не всем, а только рожденным в республике до 1940 г. и их потомкам. 

 

"Советские", как стали называть вчерашних солдат и работников заводов, категорически не вписывались в новую эстонскую реальность. Защитить права бывших граждан Союза стало некому: России, и тем более другим странам СНГ, было не до того, а собственная элита только-только нарождалась. Но главное — ни мигранты советской эпохи, ни эстонцы не выработали эффективных механизмов межэтнического диалога. Кстати "старых русских", или "наших русских", как их теперь называют в республике, независимая Эстония признала без проблем. Причудские староверы получили гражданство автоматически. 

 

Одновременно под воздействием веяний времени начала распадаться и советская общность Эстонии. Рыхлость псевдоэтнического образования, называвшегося "советский народ", подтвердилась довольно быстрым созданием отдельных культурных центров и организаций украинцев, белорусов. Советский народ Эстонии распался на отдельные составляющие. Быть этническим меньшинством в условиях вхождения Эстонии в ЕС оказалось выгоднее. Евросоюз предоставляет коренным меньшинствам стран-участниц многочисленные льготы и привилегии. Всегда ли это способствует развитию национальной культуры и языка — уже другой вопрос. 

 

И все-таки позитивное решение было найдено. Если раньше интеграционные процессы происходили сами собой, то несколько лет назад их пришлось немного подтолкнуть в нужном направлении. С начала ХХI в. тактика этнического отграничения, навязанная эстонцам, в том числе и не всегда добросовестными политиками, стала сходить на нет. Сказалось давление общеевропейских структур, плюс реальная жизнь неуклонно брала свое. Сейчас в местах компактного расселения русских (а это в том числе и Таллин, где русских около половины населения), существует фактическое двуязычие. Русский свободно звучит на улицах и в магазинах, десятки газет и информационных интернет-ресурсов выходят на "великом и могучем". 

 

Теперь слово "интеграция" — своеобразный фетиш в контексте государственных забот по отношению к русскоязычному меньшинству. Власти открыли целое Целевое учреждение интеграции и выделяют на соответствующие программы солидные деньги. Даже болезненный вопрос о частичном (а вовсе не полном, как пишут иногда в России) переводе русских школ на эстонский язык обучения к 2007 г. решается ныне в духе интеграционного процесса. Конечно, все перечисленное не отменяет существования проблем у русскоязычного меньшинства в Эстонии. Одной программой интеграции все вопросы, естественно, разрешить невозможно. 

 

Но так или иначе русские сегодня выбирают путь вхождения в эстонское общество. Об этом свидетельствует постоянно уменьшающееся число неграждан и отсутствие сколько-нибудь заметной миграции русскоязычных в страны бывшего СССР. Кто хотел — уже уехал, остальные выбрали более высокий по сравнению с Россией или Украиной уровень жизни и социальной защищенности в несколько скучном на российский лад восточноевропейском государстве.

Александр ТРИФОНОВ, utro.ru, 30.08.06