Наука
Первые попытки научной работы на территории Эстонии были предприняты преподавателями Академии Густавианы (действовала в 1632 - 1710 гг. с перерывами).
Становление систематических научных исследований связано с деятельностью Дерптского (Юрьевского) университета, открытого в 1802 г. (Тартуский университет). При нем были созданы ботанический сад (1803), астрономическая обсерватория (первые наблюдения с 1805; оборудована в 1808—1810). Уже в 1-й половине 19 в. университет стал крупным научным центром. Мировую известность приобрели труды В. Я. Струве, директора обсерватории в 1818—39. В области астрономии работали также И. Г. Медлер (звездная динамика) и Э. Гартвиг (переменные звезды). Развивались исследования по геометрии (М. И. Бартельс), дифференциальной геометрии (К. Э. Зенф, Ф. Г. Миндинг, К. М. Петерсон и др.), .алгебре (Т. Молин и ДР.), физике (Е. ф. Паррот, первый ректор университета; Б. С. Якоби и ДР.), химии (К. Клаус, К. Г. Э. Шмидт). Видное место занимал медицинский факультет. К. Бурдах стал основоположником крупной школы по физиологии. На факультете выполнил свой первый научный труд К. М. Бэр (он работал в Э. также в конце своей жизни). Широкую известность получили труды основоположника экспериментальной фармакологии Р. Бухгейма и анатома А. Раубера. Профессором университета был в 1836—40 Н. И. Пирогов. Ряд крупных достижений в ботанике связан с трудами К. Ф. Ледебура, А. Бунге и его ученика Э. Руссова.
Во 2-й половине 19 в. возможности научной работы в Э. расширились. При университете основана (1876) метеорологическая обсерватория. В 1873 в Дерпте учреждено естественнонаучное общество (с 1878 при университете). Во 2-й половине 19 — начале 20 вв. в университете работали математик Г. В. Колосов, физики А. И. Садовский и Г. В. Левицкий, химики Г. Г. Тамман и Н. Л. Кондаков, радиохимик В. А. Бородовский. ботаник Н. И. Кузнецов, биолог А. Н. Северцов, физиолог А. А. Шмидт, хирурги Э.Бергман, М. Ф.Э. Цеге фон Мантейфель. Н. И. Лунин выполнил здесь исследования, положившие начало учению о витаминах. Выпускником и профессором университета был нейрохирург Н. Н. Бурденко. Усилиями К. К. А. Гревинтка, Ф. Б. Шмидта, Ф. Ю. Левинсон-Лессинга, Н. И. Андрусова развернулись исследования по геологии.
Заметный вклад в с.-х. науку внес Тартуский ветеринарный институт. Здесь В. Гутман провел важные опыты по туберкулинизации крупного рогатого скота, О. И. Кальнинг получил маллеин (1891). В начале 20 в. специалисты Главного геологического комитета России начали изучение месторождений горючих сланцев на территории Э.
В 1-й половине 19 в. выходцы из Эстонии А. И. Крузенштерн, О. Е. Коцебу, Ф. Ф. Беллинсгаузен, Ф. П. Литке возглавляли русские кругосветные экспедиции. Широкое признание получили естественнонаучные труды А. Ф. Миддендорфа. Свыше 70 выпускников Тартуского университета были избраны членами Петербургской АН.
Революция 1917 года открыла широкие перспективы для развития эстонской науки. Однако в условиях Гражданской войны и иностранной военной интервенции 1918—1920 научная деятельность была практически прервана.
В 1920–1930-е годы ведущим научным центром страны был Тартуский университет, где особое внимание уделялось исследованиям в области эстонской филологии и литературы, истории, этнографии и медицины.
В 1919—1940 наука развивалась главным образом силами Тартуского университета, который работал в условиях крайних финансовых затруднений. Э. Эпик в 1922 определил расстояние до туманности Андромеды и обосновал предположение о внегалактической природе спиральных туманностей. Исследования по основам математики вели Я. Сарв и Ю. Нуут. Новые типы высокочувствительных сейсмографов были предложены А. Вилипом, бывшим сотрудником Б. Б. Голицына. Исследования по стратиграфии и палеонтологии вели Х. Беккер, А. Эпик и А. Луха. Новый подход к исследованию растительных сообществ создал Т. Липпмаа. Значительные результаты в нейрохирургии и невропатологии получил Л. Пуссеп (Пуусепп), ученик В. М. Бехтерева, в терапии — В. Вади. В области иммунологии и микробиологической диагностики работал К. Шлоссман. П. Когерман основал первую в Э. лабораторию по химии и технологии горючих сланцев. Эти работы были продолжены в созданном в 1936 Таллинском техническом институте; там же работал О. Маддисон (техническая механика). Новые сорта картофеля и зерновых вывели селекционеры Ю. Аамисепп и М. Пилль.
Передовым ученым Э. удалось сохранить связи с советской наукой. Из-за политических преследований в 1932 эмигрировал в СССР биолог А. Аудова. Многие эстонские ученые работали в 20-х и 30-х гг. в научных центрах Москвы, Ленинграда и др. городов (И. Эйхфельд исследовал проблемы земледелия на севере, гидролог А. Вельнер участвовал в составлении плана ГОЭЛРО и др.).
В советские годы основными научно-исследовательскими центрами были институты Академии наук Эстонской ССР в Таллине и Тарту.
В настоящее время Академия наук реорганизована в персональную академию, а ее институты переданы университетам.
Ученые: Юри Лотман.
Археология
В то время как археологические находки позднего средневековья и раннего Нового времени продолжают преподносить сюрпризы в Таллинне и других городах Эстонии, западная Эстония остается забытой с точки зрения находок, финансирования и знания истории определенного периода, а именно более позднего железного века, говорит один археолог.
Одно захоронение на границах Ляэнского и Пярнуского уездов, в западной Эстонии, которое было раскопано, дало фрагменты костей, ювелирные изделия и топор, датируемые V - VI веками и во время эстонского железного века, хотя все еще есть большие пробелы в знаниях того периода, говорит археолог Мати Мандель.
«Что касается римского железного века, одна брошь из Ридалы (муниципалитет в Ляэнемаа), а затем два кольца, которые определенно принадлежат римскому железному веку, но в остальном это похоже на черную дыру, как будто люди там вообще не жили, и у нас есть большой недостаток в этом расследовании», - сказал Мандель.
Эпоха упоминается как римский железный век, хотя Эстония никогда не находилась под римским владычеством - название отличает ее от доримского железного века, который в Эстонии датируется 500 г. до н.э. до середины первого века нашей эры.
Другой частью проблемы является финансирование, добавил Мандель, которое, как правило, фокусируется на городских районах, таких как Таллинн и Тарту, а также часто на более поздних эпохах. «Раскопки ведутся в городе, где за ним стоят большие деньги, но в сельской местности больше не ведутся земляные работы, так же как Эстонское государство не интересуется своими древними периодами».
Более крупные городские раскопки часто сопровождают современные проекты развития; другими словами, когда участок предназначен для разработки, археологи часто имеют доступ до начала работы. Примеры этого на протяжении многих лет включают находки во время строительства подземной автостоянки под площадью Свободы (Vabaduse väljak) в Таллинне, строительной площадки на Суур-Патарей и Яху, в районе Каламая.
Недавние раскопки, спонсируемые Эстонским историческим музеем (Ajaloomuuseum), последовали за ранней находкой на том же месте, в поле недалеко от деревни Улусте. Хотя находки датируются примерно 450-550 годами нашей эры, Мандель сказал, что надежды на то, что место захоронения даст более ранние артефакты III и IV веков, не оправдались.
Еще одна крупная находка возникла после ремонтных работ в Niguliste Kirik (Церковь Святого Николая) - фактически уже не освященная церковь, а музей - и включала в себя гробницы состоятельных жителей Таллинна XVIII века.
https://news.err.ee/1608626224/rural-archaeological-digs-underfunded-becoming-less-frequent
https://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/154640/%D0%AD%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F