Херардо Контрерас об Испании и испанцах

Херардо Контрерас — актер Русского драматического театра с абсолютно испанским именем и испанской фамилией. Он действительно испанец по происхождению.

— Каким образом испанец Херардо Контрерас попал на территорию Эстонии?

— Испанец Контрерас попал на территорию Эстонии после окончания Театрального института, его пригласили.

— Нет, а почему не в Испании он проживает вообще?

— А потому что он родился в Можайске, это родители приехали из Испании, а он родился в Можайске. Ну а родители в 1939 году эмигрировали после Гражданской войны в Испании.

— И я так понимаю, что это достаточно распространенная история, потому что в Испании в 30-е годы XX столетия действительно была Гражданская война, после чего установилась диктатура Франко, и многие испанцы оттуда уезжали именно в Советский Союз, и на территории постсоветского пространства, так сказать, можно найти немало испанцев.

— Уже, наверное, мало. Очень многие вернулись назад...

— Вы не вернулись, но бываете в Испании?

— Бываю.

— Как часто?

— В прошлом году был.

— Что вас, так скажем связывает с Испанией кроме крови?

— У меня сестра там, племянники, ну всякие родственники, тети, дяди, ну много их там.

— И не возникало желания уехать на ПМЖ в Испанию?

— Да нет. Нет. Когда возникло, это было поздно. Я имею в виду возраст. В те годы начинать было с начала в Испании это ни к чему.

— Ну вы чувствуете себя в Испании, как, скажем, так, в родной стихии или все-таки смотрите глазом стороннего наблюдателя?

— Да, глазом стороннего наблюдателя, конечно, в основном. А в смысле адаптации, ну где-то через неделю я уже начинаю думать по-испански, то есть я адаптируюсь быстро там.

То есть испанский язык вы знаете в общем-то как родной с детства?

— Да, у меня мама преподавала испанский язык в испанском детском доме, ну, в детском доме для испанских детей, и до семи лет я не знал русского языка. Я как-то пошел в школу и только начал учить русский язык.

— А в какой период вы получили испанское гражданство, то есть сама процедура получения этого гражданства трудная или простая, потому что, насколько я знаю за границей проживает достаточно много испанцев, и государство испанское с охотой предоставляет подданным гражданство проживающим за рубежом. И в общем-то по испанским законам разрешено двойное гражданство.

— Да, разрешено. Очень просто, — я написал заявление, поскольку мои родители, ни мать, ни отец, не принимали советского гражданства, когда жили здесь, а у них был испанский паспорт политэмигрантов, то мне автоматически его дали. И моей дочери. Жена должна прожить уже 5 лет в Испании, и тогда автоматически тоже получает гражданство.

— Когда речь заходит об Испании, первое, что приходит в голову простому обывателю — это, конечно же, испанская коррида. Я думаю, что вам наверняка доводилось на ней бывать?

— Один раз — первый и последний, мне это зрелище не нравится.

— Не нравится?

— Нет.

— Что, слишком жестоко?

— Больше всего меня возмущает, что масса — тысяча людей сидит. Я болел за быка. Мне не нравится, что они болеют против этого бедного животного.

— Но вы и не единственный кому коррида не нравится. Насколько мне известно, в Испании все-таки есть немало противников корриды.

— Много. Ну, они не противники, но людям, которым не нравится, они на нее и не ходят.

— Ну, противников много и в, скажем так, в различных европейских комиссиях, которые неоднократно выступали с призывами запретить корриду, но, однако, Испания как-то на это дело махнула рукой, или им удалось договориться каким то образом. Там коррида все равно проводится.

— Ну, они приводят свои какие-то доводы.

— Коррида считается составной частью, как бы неотъемлемой составляющей частью испанской культуры, испанского образа жизни.

— Естественно. Это идет с древних времен.

— А кого больше привлекает коррида: самих испанцев или же все-таки туристов, которые приезжают в Испанию?

— Нет, испанцев. Это — болельщики, это — знатоки. Там же нужно многое знать в корриде. Я имею в виду все эти фигуры — они имеют определенный смысл. Как ведет себя торреалор. Это все имеет свои какие-то законы. Чем ближе торреадор стоит к быку, чем ближе проходит рог около торреадора, тем считается выше классом торреадор. Как только начинает бояться быка, то тогда освистывают торреадора.

Да, я вот читаю в книжке, что в корриде, оказывается, есть три акта или три терсио. В первом акте — терсио де варес, матадор, пикадоры и пеоны демонстрируют публике силу и злость быка. В терсио де бандерильяс бандерильеры всаживают в спину быка по паре дротиков-бандерилий...

Шесть. Ну, трое человек, три бандерильера всаживают по две бандерильи.

— А в терсио де мулета матадор выполняет серию приемов игры мулетой с быком и затем он должен нанести животному смертельный удар шпагой, который называется эстакада.

— С первого удара, обязательно. Если второй — это уже свист.

— А я слышал, что само слово "арена", то есть то место, где проводится бой быков, само слово "арена" в переводе с испанского означает песок. Это правда?

— Арена — да. Если впрямую так перевести, песок называют arena. Это от песка и идет.

— А само состязание — коррида торрос переводится как "бег быков"? — Correr — это "бежать", — это "бег".

* * *

— Испанию ежегодно посещают миллионы туристов?

— Если в Испании 42 миллиона населения, то бывают годы, когда приезжает 50 миллионов, больше чем население, за год.

— Можно ли в Испанию отправиться не зная испанского языка?

— Спокойно. Вы подойдете не зная ни одного слова — вам все равно объяснят — руками, ногами, головой!

— То есть у них язык жестов очень распространен?

— Язык жестов там распространен, поэтому объяснят все равно. Лишь бы они поняли, что нужно.

— Туристы все таки кормят значительную часть испанцев?

— Это большой доход у них. Если приезжает 50 миллионов туристов, то каждый оставляет какую-то сумму.

— А что в Испании может в первую очередь привлечь туристов? Это — именно курорты, пляжи?

— Там есть города-музеи: Саламанка, Гранада или Толедо. Там ничего же не разбомбили.

— А крупные города? Мадрид, Барселона — они не напоминают такие мрачные современные мегаполисы?

— Нет, нет, нет. Весь центр, все в Мадриде — старые дома, не выше 5-6 этажей. Это же все сохранено там. Я же говорю, почему много туристов. Толедо — весь центр — это все старинное, все сохранено. Везде — в Саламанке, в Гранаде, — везде, в любом городе. А вокруг уже настроили этих, стеклянных...

— А с вашей точки зрения, какая часть Испании — самая интересная?

— Ну, мне больше почему-то нравится Астурия, — север. Там есть просто сказочные города. На берегу моря, сразу же возвышенности, сосна, а внизу — пальмы. И все это вместе!

— Ну, вот я читал как раз про Испанию, что ее сравнивают с мозаикой, что это — страна-мозаика.

— Да. Ну, вот, например, допустим, у нас до сих пор ходят в Эрмитаж, там платят деньги. А в Испании есть несколько дней, в которые, допустим, в Прадо, который по богатству, я думаю не уступит Лувру, по богатству коллекции своей, граждане Испании идут бесплатно, потому что это — достояние испанского народа.

— Играет ли в жизни испанцев большую роль политика? Обсуждают они в повседневных беседах политические проблемы?

— Не во всех кругах, но в основном — да. Но больше — - внутренняя политика, чем, скажем, международная.

— Ну, конечно, так, пожалуй, везде.

— И что преимущественно: ругают, хвалят?

— Ну какой испанец будет хвалить?! Конечно ругают! Иначе какой смысл разговаривать о ней!

— В Испании много полицейских?

— По улицам мало видно. Там, как-то, две полиции. Есть полиция внутренняя — регулировщики там, такая местная полиция, муниципальная. И есть жандармерия, которую, в принципе, в Испании, а тем более в Басконии, ненавидят. И даже если какая-нибудь девушка потанцует на дискотеке с одним из полицейских, с ней больше танцевать никто не будет. Это в Басконии. Они даже живут отдельно, у них свой городок отдельно огороженный, потому что они опасаются жить в городе.

— За что ж такая ненависть?

— Потому что они во времена Франко уж больно издевались над басками.

— Ну, времена Франко прошли...

— Психология-то не меняется так быстро, как меняется правительство!

— Времена Франко забыты или о них все время вспоминают, к ним возвращаются?

— Нет, сейчас уже много лет все-таки уже прошло, уже редко, кто так услышишь. Хотя есть люди, которые любили его. Ну, это как везде — кому хорошо жилось, что его не любить.

— Насколько испанцы интересуются тем, что происходит за пределами их страны? В курсе ли они того, что есть такая страна — Эстония, что здесь происходит и так далее? Я знаю, что к вам недавно, вот как раз таки на Евровидение, который у нас в Твллинне проходил, приезжали испанские гости.

— Да, они знают, знают сейчас. В те годы, при советской власти, когда я ездил, они понятия не имели. Они путают во-первых, все эти республики. Она приехала сюда — она думала, что она приехала в Латвию. А я, живя в Москве, тоже путал — где Эстония, где Латвия, где Литва. Это сейчас, живя здесь, мы знаем, да, как можно перепутать Литву, Латвию с Эстонией.

— Ну, сейчас испанцы, по крайней мере, услышали многие об Эстонии еще раз.

— Я вот смотрел, просматривал газеты, иногда так просмотрю — много пишут об Эстонии, об этих всех республиках.

— В Испании очень большое число зрителей этого конкурса Евровидения. Намного больше, чем во многих других странах.

— 120 журналистов только приезжало на Евровидение из Испании. Испанская делегация была самая большая.

— Но и самая обиженная, насколько я понимаю, были как раз таки испанцы, ну и немцы еще?

— Наверное...

— Вы в начале нашей беседы упомянули о том, что когда приезжаете в Испанию, все-таки чувствуете себя там на чужой земле?

— Ну, не чувствуешь себя дома, — вот это скорее всего. Ну, можно сказать, что на чужой земле, все-таки. Все-таки я там не жил.

— Я хотел спросить вот что. Ну, например, вот, конкурс Евровидения. За кого вы больше болели — за Эстонию или за Испанию?

— Одинаково плохие были и те, и те.

— Ну хорошо, может быть на более любимую вами тему перейти — футбол. Если в футбол Эстония с Испанией будут играть?

— Я буду болеть за Испанию.

— Потому что Испания по определению сильнее?

— Нет, мне нравится больше футбол испанский.

— А что такое вообще для испанцев футбол? Несколько я понимаю, это — тоже одна из составных их национальной культуры?

— Ууу… Для них это вообще все! Города замирают, когда они играют в футбол.

— Популярней чем коррида?

— Да, потому что на севере коррид нету. Там редко, там если приезжая коррида. А в основном — это на юге, в Андалусии происходит: вот в Малаге, там, в Гранаде, — вот в этих городах.

* * *

— Испания славится и своей кухней, которая тоже, насколько я понимаю, очень многообразна, поскольку области разные, разные традиции — разнообразная кухня. Какое блюдо испанской кухни у вас любимое?

— Трудно сказать...

— Я бы начал, пожалуй, вот с чего. А какая она вообще испанская кухня — острая, сладкая?

— Ну, она разнообразная. Ну, там нет такой остроты, как в китайском ресторане. Там хорошая, добротная пища. И очень вкусно!

* * *

Еще Испания славится своими праздниками. В каждом городке, в каждой деревушке есть свой праздник — очень красочный и своеобразный.

— Туристов очень привлекает коррида, но туристов привлекают и многочисленные праздники. Насколько мне известно, ну в каждом, буквально, в самом маленьком городе есть свой праздник, своя фиеста. Где вы бываете когда в Испании?

— Я два раза попадал, приезжал в то время, когда был праздник. Один раз я попал в Жентерии. Это — Сан-Себастьян, только это — торговый порт Сан-Себастьяна. Если Сан-Себастьян — это курорт, то порт Сан-Себастьяна называется Жентерия. Там живет у меня сестра.

— Это север Испании, да?

— Да, север. Это — 12 км от границы с Францией. И там я видел праздник города Жентерии. А через неделю был праздник Сан-Себастьяна. Это очень интересное зрелище. Все баски, которые даже испанского не знают, спускаются с гор в этих своих национальных баскских костюмах с всякими причиндалами, колокольчиками. И идет шествие, ну очень длинно для такого городка, как Жентерия, там тысяч 35 населения. Но это идет час, вот эта процессия вся. И, естественно, гуляют там где-то дня четыре. Праздник города — это оплачиваемые дни на работе. А буквально через неделю где-то это было в Сан-Себастьяне. Ну, там еще шикарнее. И люди готовятся, и много эстрад делают для танцев народных. Причем, все это сами делают люди, это никто не подгоняет их.

— Насколько я понимаю, на эти праздники также и немалые средства затрачиваются?

— Да, это уже муниципалитет тратит, город.

— А до вступления в ЕС в 1986 году, Испания, кстати, наряду с Португалией и Грецией считалась одной из наиболее бедных стран Европы. А вот если сравнить: Испания раньше и сейчас уже — все-таки чувствуется повышение благосостояния людей?

— Да, большая разница. Я был раньше, где-то с 1973 года, наверное, езжу в Испанию. Если сравнивать как жили мы и как живем сейчас, то они и тогда жили лучше! Но по сравнению, допустим, с Францией, конечно, это ощущалось. А сейчас это почти стерлось. Ну, дело в том, что люди тоже как-то борются и за зарплату, и за все. Например, вот муж моей сестры работал на заводе. У них был коллективный отпуск — август месяц — 30 суток. 1 сентября они приходили на работу, садились рабочие, хозяин, адвокат с той стороны, адвокат с этой стороны, и заключается новый договор на год. И все в нем оговаривается. Рабочие выставляют, что вот жизнь подорожала — там повысилась на столько-то процентов. Хозяин говорит: "Я прибавлю столько-то, могу только столько-то прибавить"...

— Раз заговорили уже о работе, о взаимоотношениях работодателя и работника, то тут можно упомянут вот что. Если просмотреть ленту новостей, скажем, то там можно практически каждый день обнаружить сообщения из Испании, что там-то и там-то началась какая-то достаточно крупная забастовка, а периодически Испанию сотрясают общенациональные забастовки. То есть, я так понимаю, что там достаточно сильные профсоюзы?

— Да, это очень сильная организация — профсоюз в Испании. Потом, ведь тоже хозяева становятся умнее с каждым днем и подвижнее в своих решениях.

— Вы говорили о басках, которые приходят, спускают с гор, и приходят на фестиваль.

— Ну, это Баскония, Сан-Себастьян. Когда был Франко, Франко не разрешал баскский язык, не было баскских школ, которые сейчас есть. Потому что Баскония — она же автономная, у них есть своя автономия, свое правительство. Сейчас это все есть — и школы, и язык, и книги, и все выходит на баскском языке, и все эти объявления, всякие там вывески — все на испанском и на баскском языке.

— Чистых басков-то тоже уже ведь мало, чтобы из поколения в поколение одни баски были, все равно они смешаны с испанцами, с каталонцами, с астурийцами, с эстремадурцами, с андалузцами,, — с любой национальностью, которая существует в Испании.

— Говорят, баскский язык не имеет себе подобных во всей Европе, аналогов нет?

— Понять его невозможно никому. Когда прочтешь что-нибудь по-баскски, даже не представляешь, что-бы это могло обозначать.

— И все-таки, насколько я понимаю, проблема баскского терроризма остается актуальной для Испании. Испания — одна из стран, которые сталкиваются с этой проблемой почти кажый день.

— И там ведь не только они. Ведь баски не только в Испании. Ведь это север Испании — баски и юг Франции, это — гасконцы, это и есть басконцы. Это и есть баски тоже, которые тоже, вроде бы, хотят отделиться от Франции. Но там они не так активны. И нет ни террора этого, ничего.

— А в повседневной жизни это как-то проявляется?

— Это нет, этого совсем нет. И баски, и кто не баски, которые живут в Басконии, в принципе они против ЭТА. Поэтому она непопулярна в принципе.

— Вы имеете в виде эту террористическую организацию, да, баскскую?

— Да, так она и называется — ЭТА.

— Ну, это то есть на том языке, на котором понять что-либо очень сложно?

— Да.

— А если сравнивать: Испания — достаточно большая страна, в географическом смысле и ее действительно населяют очень разные народности. Они между собой очень сильно отличаются, или все-таки можно сказать про всех вместе, что вот это — испанцы?

— Нет, про всех вместе можно сказать, только, естественно, что арабская. Арабы были много лет. Но на севере их никогда не было. Они никогда его не сумели завоевать. Поэтому арабы были в Андалузии, вот там, на юге. Поэтому андалузцы — они все темнее, смуглее, даже много есть ислама в Андалузии, чего нет нигде в Испании, ни в одной стороне, ни в одной из этих провинций, а есть — в Андалузии очень много. Ну, она и рядом с Африкой еще находится, вот и поэтому...

— Многовековое господство мавров, конечно, оказало сильное влияние на культуру Испании?

— Да, оказало. Допустим, они отличаются по своему говору, андалузцы. Они говорят на испанском, но они отличаются по говору, по интонации по своей.

— Вот мы сейчас с вами сидим, общаемся, у меня создается впечатление, что вы такой очень спокойный, уравновешенный человек. А в моем представлении испанцы — они должны быть такие очень импульсивные, эмоциональные.

— Я думаю, что любая национальность импульсивная и эмоциональная в определенных ситуациях.

— Ну, все-таки об эмоциональности испанцев. Опять-таки утверждают, что может принять разговор двух испанцев за ссору или за перепалку, хотя это совершенно нормальное явление.

— Это да. Если вы зайдете в Эстонии в трамвай, можно не услышать ни одного слова — все едут молча. В Испании, если садишься в транспорт или заходишь в какой-нибудь бар, то там стоит ну просто ор, такое впечатление. Потому что есть такая испанская пословица, "что 12 испанцев — 13 мнений". И когда они начинают что-то друг другу доказывать, то это — страх божий. Только они этого не замечают. Они кричат, но это не означает, что они там оскорбляют друг друга, нет, это вот они так общаются.

— И еще об испанском менталитете. Утверждают, что его хорошо характеризует слово и выражение "mañana", то бишь "завтра", то есть такое отношение к жизни — спокойное, неспешное, дела подождут, главное получать удовольствие от жизни.

— Да, и они его получают. Они умеют отдыхать, что я бы вот не сказал о северных странах, хотя я был в Швеции, в Финляндии. В Испании отдыхают.

— А что такое "отдых для испанцев"? Это — активный отдых или просто сидение дома перед телевизором?

Ну, это все, не считая там всяких футболов, коррид и прочего. В гости они друг к другу мало ходят, в основном они встречаются в барах. Ну вот, я приезжаю, муж моей сестры говорит: "Ну чего, пойдем куда-нибудь!" — "Пойдем!" Выходишь, заходишь в бар, там друзья какие-то Посидели, посидели. Ну они, в основном пьют сухое вино, причем его наливают так, не глядя, на глаз. Все наливают на глаз. Никто там не меряет ничего, не проверяет: много мне налил, мало. Поскольку оно дешевое, там никто на это внимание не обращает. Посидели, посидели, — "Пойдем в другой бар!". И вот так они ходят по барам. Это вот им доставляет удовольствие.

— В субботу начинается другое. В основном в субботу, в воскресенье женщины не готовят дома. Все идут обедать в бары, с детьми. Детей достаточно в Испании. Ну, трое, это так — нормально, трое детей.

— То есть там прирост населения положительный?

— Я думаю, да. Сейчас меньше стал.Ну а в принципе, трое — это нормально. И вот эти трое детей, отец, мать все идут куда-нибудь обедать. Дети одеты как картинки все, это заглядение, как одевают детей. Взрослые одеваются. Все, они отдыхают.

— Тогда и цены должны быть в ресторанах достаточно умеренные, потому что не каждая семья у нас позволит себе каждую неделю выбираться всем вместе в ресторан.

— Умеренные. Надо сравнивать и зарплаты тоже. Человек, который работает, он может это себе спокойно позволить. На любой работе.

— Хоть вы и говорите, что друг к другу в гости испанцы ходят не так часто, но они, наверное, часто встречаются со своими родственниками?

— Семья — это главное в Испании. Боже упаси, семья — это все. Без этого не обходится. Все праздники они вместе.

— А насколько широк круг этой семьи, потому что, например, у нас если посмотреть, в основном, это близкие родственники, ну и дай бог, если мы знаем еще своих двоюродных братьев и сестер. А уже третье колено, так сказать, нам уже — темный лем.

— Нет, нет. Это обычно. Все собираются. Я имею в виду уже двоюродных братьев, сестер, тетей, дядей. В большие праздники они все вместе собираются.

— Вот вы говорили, как испанцы отдыхают. Что они моугт вечером пройти кучу баров и очень много там выпить. И, вот, кстати говоря, в начале мая правительство Испании даже озаботилось тем, что алкоголизм среди молодежи испанской очень распространен и собирается с этим не на шутку бороться. Действительно есть такая проблема?

— Они просто не видели, что это такое. Потому что вот в эти праздники, которые идут неделю, 4 дня в городе, моя жена, первое, что ее поразило, она тоже была, говорит: "Я не видела ни одного пьяного за 4 дня". Хотя все бары открыты всю ночь. И все сидят по барам.

— То есть культура, скажем так, употребления вина, да?

— Конечно, да. Они идут в бар не пить. Это мы идем в бар выпить, а они идут в бар не пить, а пообщаться.

— А что они в основном употребляют из алкогольных напитков?

— В основном вино. Сухое вино они пьют.

— То есть Испания славится своими винами. А у вас есть какие-то предпочтения?

— Я не люблю вино. Я люблю водку.

— А в Испании делают водку?

— Испанцы не делают такую водку. Они делают анисовую водку. А в основном, в любом баре, стоит столичная, пожалуйста, пей. Но они редко ее пьют...

"Радио-4", "Галопом по Европам", 11.10.2002

España Spain

Херардо Контрерас об Испании и испанцах

Similar articles:

Comments